Режиссура Жан-Пьера Поннеля в стиле 70-х, с оригинальной операторской работой, обладает удивительным очарованием: размытая картинка, сепия под старину, замедленные движения, студийная Япония. Перед нами не тщательно задокументированная история, но драма, будто подсмотренная и рассказанная вполголоса.
Сцены появляются и исчезают, перетекая одна в другую, персонажи буквально и фигурально прорывают стены. Герои видений Чио-Чио-сан (Мирелла Френи) движутся подобно стилизованным фигурам театра Кабуки. Её сны — калейдоскоп образов: страстное воссоединение с Пинкертоном, сюрреалистичные видения Америки в лице Дядюшки Сэма и сама Баттерфляй, вопреки здравому смыслу одетая в западную одежду как зримое воплощение мечты об ассимиляции. Образы Поннеля глубоки и тревожны. Одной из любопытных черт фильма является своего рода реабилитация Пинкертона: режиссёр переосмысливает его легкомыслие, и последующее раскаяние — и со сценическим обаянием Пласидо Доминго это сделать совсем нетрудно.
Сдержанный, вдумчивый, по-восточному утонченный музыкальный шедевр подчёркивает дирижёрская работа Герберта фон Караяна.