Памяти Владимира Шклярова, трагически погибшего в ноябре 2024 года, посвящаются показы этого спектакля.
Если отвлечься от деталей сюжета и особенностей хореографических редакций, то балет «Щелкунчик» — это история о мечте. Мечте о любви, о счастье. Об ином, более прекрасном, добром, красивом и радостном мире. О мечте, за которую придется побороться, преодолев свои страхи и сомнения. И тогда, вероятно, будет счастье — и будет настоящий Принц.
В редакции Василия Вайнонена Щелкунчик-Принц — и храбрый рыцарь, и прекрасная грёза, воплощение мечты юной Маши.
В спектакле, снятом в Мариинском театре, партию Маши танцует Алина Сомова. Партию Щелкунчика-принца исполнил Владимир Шкляров, артист, которому одинаково блистательно удавалось и романтическое, и героическое амплуа.
«Щелкунчик» в хореографии Василия Вайнонена — одна из самых знаменитых версий рождественской балетной сказки по мотивам истории, сочинённой Гофманом. Этот спектакль стал базой для многих редакций и продолжает оставаться на балетном Олимпе спустя почти столетие после постановки. Вайнонен в своей работе опирался на постановку Мариуса Петипа, но все же та первая редакция вызывала у него много нареканий.
«Сценарий «Щелкунчика» Петипа не удовлетворил меня отсутствием реалистической трактовки первого акта, прерывностью интриги и налетом сусальности, — писал он, — поэтому ведущими принципами моей работы стали реалистическая трактовка первой части спектакля, использование танцевальной пантомимы и современной техники классического танца во второй и третьей частях». Иными словами, хореограф сохранил сказочность и романтику спектакля, но сделал его менее «конфетным» — нет никаких танцующих сладостей, нет Феи Драже. Кажется, «Щелкунчику» это совсем не повредило — сказка Гофмана все же какая угодно, только не приторная.
«Написанная по сценарному плану Мариуса Петипа для сказочного балета-феерии, впервые музыка Чайковского прозвучала в спектакле, поставленном Львом Ивановым в 1892 году. Роскошно оформленный, тот спектакль отвечал духу балетов ХIХ века — цельность сюжетной драматургии не была в числе первоочередных задач хореографа, внимание балетмейстер сосредоточил на богатстве танцевального текста. «Нет в музыке «Щелкунчика» ни одного ритма, ни одного такта, который не перелился бы в танец. Всё кипит на сцене неумолчно тихим плеском тишайших фигур с взрывами румяного счастливого детского смеха, детских утех, упоений и секундных огорчений», — с ностальгией вспоминал критик Волынский постановку Иванова, снятую с репертуара в советской стране.
Авангардные 1920-е подарили ленинградской сцене новое прочтение музыки Чайковского. В спектакле, поставленном Фёдором Лопуховым, не было места безмятежной гармонии классического танца. Акробатические поддержки, шпагаты и мелодекламация потеснили традиционные вариации и па-де-де. Однако пластические эксперименты и подчеркивание хореографом трагического начала партитуры Чайковского были встречены критикой настороженно. И уже в 1934-м в афише появился новый «Щелкунчик» — постановка Василия Вайнонена, дитя новой эпохи, приветствовавшей политкорректность и обоснованность танца развитием фабульного действия. «
Сценарий «Щелкунчика» Петипа не удовлетворял меня отсутствием реалистической трактовки первого акта, прерывностью интриги и налётом сусальности (пряничные домики, наряженные в накидочки мыши и т.д.)», — писал хореограф и, отказываясь от фантастических персонажей, сочинял спектакль о девочке, которой приснились чудеса. Хореограф услышал в музыке Чайковского гармонию конфетно-карамельных детских грез и выстраивал танцевальное действие, опираясь на традиции балета ХIХ века — с развёрнутыми классическими ансамблями Вальса снежинок и Розового вальса, па-де-де главных персонажей и дивертисментом характерных танцев в стране Сластей. «Щелкунчик» Вайнонена создавался привычным языком классики, перипетии сюжета в нем были представлены танцевально, и его хореографическое разнообразие стало залогом долгой сценической жизни.
Спектакль не сходит со сцены уже более восьмидесяти лет. Сегодня его исполняют как артисты Мариинского театра, так и студенты Академии русского балета имени А. Я. Вагановой».
Ольга Макарова