В основу либретто Феличе Романи, сотрудничавшего помимо Доницетти с Беллини, Россини и Верди, положена одноименная романтическая драма Виктора Гюго. «Лукреция Борджиа» была написана Гаэтано Доницетти всего за полтора месяца и представлена публике в театре «Ла Скала» 26 декабря 1833 года. Миланская публика довольно критически оценила премьеру сочинения, вызвавшего немало нареканий. Однако, в самом скором времени опера приобрела небывалую популярность. В России «Лукреция Борджиа» была впервые представлена силами итальянской антрепризы на одесской сцене в 1843 году, а в 1847 — русской труппой в Большом театре Москвы. Самой известной для России цитатой из оперы стал гимн народовольцев на стихи Николая Некрасова и мелодию финального ансамбля пролога. Спустя 170 лет после создания опера превратилась в легенду — ни одна звезда мировой оперной сцены не может пройти мимо партии Лукреции, позволяющей воплотить самые смелые вокально-драматические амбиции и утвердить себя в статусе звезды раз и навсегда.
Судьба оперы в XIX веке была сложной — она была постоянным объектом цензуры, так как наряду с легендами в либретто фигурируют исторические факты и персонажи: Лукреция Борджиа приходилась внебрачной дочерью папе римскому Александру VI от его любовницы, испанской куртизанки Ваноццы де Каттанеи, герцогини Пезаро, княгини Салерно. Опера при жизни композитора вызвала несколько судебных исков, в том числе от семьи Борджиа. Кроме того, она затронула такой щекотливый вопрос, как политические практики Ватиканского двора. Поэтому либретто с самого начала представляло собой довольно мягкую версию пьесы Гюго, припомнившего Борджиа все, что было и не было: безжалостную политику захвата власти, политические альянсы на крови многочисленных мужей Лукреции, интриги, кровосмешение, убийства и отравления. Несмотря на то, что пьеса Гюгю была переработана в мелодраму, опера едва была не запрещена цензурой.
Действие оперы разворачивается на фоне четвертого брака Лукреции и истории с незаконнорожденным сыном, существование которого Лукреция при содействии папского двора тщательно скрывала. Существует довольно много исторических свидетельств в пользу того, что мальчик был рожден от ее родного брата.
Рене Флеминг, «самая любимая и превозносимая оперная певица Америки» («The Times», Лондон), вернулась в Сан-Франциско в заглавной партии мелодически насыщенного шедевра бельканто. Сопрано, струящееся подобно шелковой ткани, достигает вершин мирового репертуара, демонстрируя неограниченную власть своего персонажа «с необузданной и в то же время земной силой, полностью заполняющей ее героиню» («The New York Times»). Майкл Фабиано, «восходящая звезда оперной сцены, сверкающая в партии Дженнаро, дарит удивительно теплым лирическим тоном, который заземлен в мелодической линии прекрасной формы и долгом дыхании изумляюще красивой фразировки» («Opera News»). Бас Виталия Ковалева в партии графа Альфонсо — «впечатляющее сочетание вокального веса и эмоциональной открытости» («San Francisco Chronicle»). Меццо-сопрано Элизабет Де Шонг в «брючной роли» Орсини демонстрирует большой, светлый и приятный слуху звук («The New York Times»).
Высокой вокальной культуре и вдумчивому отношению певцов к образам как нельзя лучше соответствует тонкий знаток бельканто Риккардо Фрицца. Подчеркивая мелодическую изобретательность Доницетти, дирижер выводит на первый план певцов. Постановщик и сценический дизайнер Джон Паско ставит последнюю точку в этом предприятии: перед нами монументальная трагикомедия человеческих страстей.